Художник ефим честняков, Честняков Ефим Васильевич – Самобытный русский художник из деревни Шаблово, что под Кологривом
Обитатель дома-овина оказался интересным человеком: художником, скульптором и, главное, учеником знаменитого художника Репина. Бывало даже, что он сам отказывался издаваться в начале века в Петербурге, потому что его тексты правили, и все это нарушалось. ТС: Несмотря на сказочный антураж, для меня это в первую очередь энциклопедия народного быта, быта крестьян.
Особенно он старался развлечь людей, организовывая различные народные гуляния с танцами и песнями. Свистульки он раздавал детям, а родители платили ему, кто чем мог и сколько мог — в основном молоком, яйцами, хлебом и другими продуктами.
В Троицу он ходил из одной деревни в другую. В какое-то время он всё это прекратил — почему, не знаю. Возможно, потому, что к нему часто приезжали с обыском. В г. Николай Васильевич Румянцев стал работать избачём. По деревням тогда часто устраивали избы-читальни, типа клубов.
Они же были и библиотеками. В них были разные газеты и книги.
Деревня Глебово была в 3 км от Бурдова, а село Илешево в 7 км. В них были школы, в которых я учился. В Илешево я ходил через Шаблово в школу каждый день, поэтому часто видел Ефима Васильевича. Жил он постоянно в доме, сделанном из овина. Овин был высокий, и окна были вверху и внизу. Дом казался как бы двухэтажным. Когда я стал работать в читальне, то Ефим Васильевич приходил каждый день часов в 10— Всегда садился на одну и ту же скамейку у большого стола.
Читал все газеты, но недолго — 1—2 часа. В один из дней я повесил портрет Владимира Ильича Ленина — во весь рост, в кепке и руки в карманах брюк, стоит на брусчатке. Честняков, когда зашёл, не видел портрета, а кончил читать, встал и направился к выходу. Увидев портрет Ленина, Честняков выпрямился, взял под козырёк, постоял несколько секунд и сказал: «Здравствуй, Володя! Помню ещё интересный случай.
Был сильный ливень, Честняков ехал со своей коляской, вода шла большим валом к реке. Честняков снял с себя одежду и бросился в этот вал. Валом его не унесло. Он вышел и оделся. Зачем он это делал, не знаю, не могу сказать. После этого случая или ещё почему в деревнях его стали звать святым». Николай Васильевич Румянцев приехал сделать ревизию на почте в селе Илешево и снова увидел Честнякова — он пришёл отправить перевод сестре в Сибирь. Больше ничего не сказал и ушёл. Беляев был ещё жив, жил в Шаблове.
Ещё один случай рассказал Румянцев: «Инструктор райкома партии и бухгалтер леспромхоза после совещания остались ночевать у Беляева.
Инструктор попросил Беляева сводить его к Честнякову, так как слышал, что этот человек с причудами, хотелось с ним поболтать. Беляев рассказывал, что когда они пришли к Ефиму Васильевичу, то он что-то размешивал в чайной чашке ложкой. Беляев и инструктор сели на лавку, Честняков подошёл к ним и отдал инструктору чашку с ложкой, сказав: «Я уже поболтал, а теперь Вы поболтайте, сколько хотите».
Разговаривать с ними не стал». Вообще, в деревне рассказывают много чудачеств, но Румянцев рассказал только то, что сам видел и знал. То, о чём пишет Мария Михайловна Орехова, похоже на то, что было. Но всё же, будь на то моя воля, я бы осторожно подходил к воспоминаниям ветеранов, которым за 70 и я к ним принадлежу , — тем более к воспоминаниям о далёком прошлом.
У меня, например, память избирательная. Всё, что касается моих научных интересов, я неплохо держу в памяти, но многое другое — не помню. И всё же — это можно установить по документам реставрационной мастерской — экспедиции и гг. Орехова, отношения не имел; в состав экспедиции, набранный мной, входили в г. Она-то и была главным лицом в нашем знакомстве с Честняковым Ефимом Васильевичем. Таким образом, музейных работников в этих 2х первых экспедициях не было.
В пути мы были более 3х недель. Считаю свои вещи не туда относящимися. Множество людей делают что-то для своего пропитания, мало думая о более существенном, неслучайном. И душа исстрадалась, что мало делается для коренного воздействия на жизнь Сразу же после революции Ефим Васильевич с энтузиазмом принялся за налаживание новой культуры на селе, стал одним из первых организаторов и пропагандистов народного творчества.
Сохранилось его удостоверение преподавателя художественной студии Пролеткульта. Честняков активно участвует в создании Народного дома искусств, деревенского театра, художественной детской студии.
Ефим Васильевич Честняков занимался крестьянским трудом: пахал, сеял, косил. Умер он 27 июня года. В настоящее время собрана большая часть из творческого наследия художника, в поиске которого активное участие принимали сотрудники нашего музея. Имя и живопись Ефима Васильевича Честнякова — в последнее десятилетие получили всемирное признание. Но еще во многом неизвестен и загадочен его облик, еще не раскрыто и не осознано его место в истории русского искусства и шире — русской культуры. В очень незначительной степени опубликовано его литературное наследие.
Однако и то, что мы знаем, дает право предполагать, что в будущем это имя станет вровень с именами крупнейших деятелей отечественной культуры первой половины XX века. Сын недавнего крепостного крестьянина из глухой костромской деревни, он в раннем детстве почувствовал «страсть к рисованию», затем великую тягу к знанию, добился права и возможности учиться в Академии художеств у Репина, выучившись, получил высокую оценку учителя: «Вы уже художник», ему советовали ехать со своими работами в Париж, предрекая славу, а он вернулся в родную деревню и прожил там всю жизнь, крестьянствуя, деля судьбу с земляками и занимаясь их художественным и культурным просвещением.
В году, когда началась первая мировая война, он обращается с призывом ко всему Человечеству:. Кто бы вы ни были, обращаюсь к вам, ибо кажется мне, что все вы думаете одно, все желаете мира, но не имеете средства, чтобы могли сказать об этом все и всем, чтобы все слышали вас.
Вот я говорю вам, и будто видится мне, что говорю то, что вы хотите сказать: прекратите войну, примиритесь, изберите все народы от себя представителей, чтобы они собрались в одном месте и обсуждали международные нужды, желания, и чтобы ваши обсуждения тотчас же рассылались печатью, телеграфом, иными средствами по всей земле, и чтобы со всей земли суждения ваших собраний сообщались международному учреждению, и чтобы таким образом вырабатывались незамедлительно и обстоятельно условия мирных отношений.
Прекратите теперь же военные действия и, пока идут мирные переговоры, займитесь культурной работой и собеседованиями, обсуждением переговоров международного собрания и выработкой своих проектов к мирному улажению международных отношений…».
За словами этого призыва встает образ благородного, но наивного утописта. Да, это действительно утопия, если рассматривать призыв в связи с последующими событиями войны. Но если взглянуть на него с точки зрения здравого смысла и логики, то он не так уж и утопичен.
Действительно, народы желают мира и мирное, полюбовное решение спорных вопросов, конечно, предпочтут войне, поэтому открытые, гласные, контролируемые народом переговоры политиков, безусловно, должны привести к «мирному улажению международных отношений». Честняков верил в коллективный разум народа и в то, что в конце концов народ будет сам решать свои дела. Эта вера лежала в основе его жизненной философии, которую он всей своей жизнью попытался воплотить практически.
У него, например, совершенно отсутствует характерный для передвижников критический показ обездоленного крестьянского сословия. В своих картинах художник как бы любуется деревенским бытом, приукрашивает его. Он хочет сказать, что в этой простой жизни больше достоинства, больше человеческого тепла, чем в сложной жизни цивилизованного города. Все его картины-праздники полнятся идеей всеобщего изобилия, достигаемого в результате дружного, коллективного труда.
На больших столах — много всяких яств, много гостей и, прежде всего — детей, много радушия и гостеприимства. Это чувствуется в улыбках, жестах, во всем содержании картин. Настойчиво подчеркивается идея о жизненном благе, равном для всех, о возможности обогреть, приютить и сделать себе равным каждого. Все чаще и чаще художника одолевала мысль о необходимости новой поездки в Петербург. Довольно-таки натянутые отношения с односельчанами наводили на мысль, что он не все возможное постиг, что надо ему еще подучиться — особенно профессионально.
К тому же накопилось довольно много изобразительного и литературного материала, который пришло время выставить на суд знатоков и истинных ценителей.
Человек этот нуждался в пополнении впечатлений, знаний; сам, готовый отдавать беспредельно, он испытывал острейшую нехватку общения с единомышленниками. Зимой года Е.
Честняков во второй раз приезжает в Петербург. Он поступает в мастерскую педагога Академии художеств, художника Дмитрия Николаевича Кардовского. В мастерской Д. Кардовского Честняков более тщательно вникает во все, что дает ему преподаватель, все чаще задумывается над чисто профессиональными проблемами живописи.
Видимо, между учеником и учителем устанавливается полное взаимопонимание. Об этом свидетельствует письмо в кассу общества передвижных выставок, датированное 27 марта года, в котором Кардовский просит принять на выставку своего «частного ученика г.
Из черновика письма Е. Честнякова к неизвестному адресату: "Желал бы совершенствовать свои произведения и рисовать новые.
Но нет нужных средств к существованию вообще и никакого запасного капитала нет у меня Есть стихотворения, сказки. Могу декламировать в театре, петь и играть - вообще представлять, тем более что это искусство так же входит в предмет моих целей. У меня много лепных работ: фигурки людей в разных костюмах, всех возрастов и постройки разных мотивов своей композиции Конечные же цели у меня - деятельность в деревне. И вообще желал бы ознакомиться в городе по возможности с делами всякого рода: живопись, скульптура, музыка, архитектура, машиностроение, агрономия, языковедение, астрономия, науки оккультные, театры и кинема В другом письме к Абрамовой, датированной августом года, читаем: " О помещении в музей мне говорили и Репин, например , но я того не желаю.
Считаю свои вещи не туда относящимися Меж тем началась Первая Мировая - эшелоны с новобранцами потянулись на запад, а Честняков негодный к строевой службе сорокалетний студент поехал домой, теперь уже навсегда. У художника практически не оставалось времени для непосредственной реализации давно намеченной программы универсальной культуры.
Но вот выход из тупика, кажется, найден. Ефим Васильевич решает вплотную заняться воспитанием крестьянской детворы и, организует в Шаблове детский сад, который стал своеобразным прообразом сельского Дворца пионеров и даже современной группы продленного дня общеобразовательной школы.
Занятия детей: смотрят иллюстрированные книги, журналы, слушают сказки. Чтение книг, пересказ прочитанного, рисование карандашом. Работы их листки и тетрадочки хранятся.
Делали разнолепестные цветы из бумаги, лепили фигурки из глины, пели, играли в детском театре представления: «Чудесная дудочка», «Чивилюшка», «Ягая Баба» и разные мелкие импровизации. Дети любят наряжаться в костюмы и маски. Взрослые жители деревни охотно приходят на эти представления. Считаю, что наш детский сад есть начало универсальной коллегии Шабловского образования всех возрастов». Детский сад в Шаблове просуществовал до года.
В марте года открылась первая прижизненная выставка произведений Е. Честненкова-Самойлова ,— писала уездная газета «Крестьянская правда»,— для нашего края Умер Ефим, как и предсказывал своим односельчанам, в тихую, ясную, с редким, мелким дождиком погоду, Хватились его не сразу, а нашли в мастерской, в "шалашке", он лежал на лавке тихо, будто уснул.
Это было 27 июня года. Хоронили его всем селом и несли гроб на руках четыре километра до Илешевского погоста. В Илешеве в сухом сосновом бору есть могила с железным крестом, на котором всегда висят чистые полотенца. По народному поверью этим полотенцем утираются души умерших. Текст на основе книги В. Игнатьев, Е. Трофимов "Мир Ефима Честнякова".
Запросить новый пароль. Крестьянские дети. Портрет девушки в белом платке. Вход в Город Всеобщего Благоденствия фрагмент.
