Повесть максим максимыч
Наконец, вы переходите к "Княжне Мери", и туман рассеивается, загадка разгадывается, основная идея романа, как горькое чувство, мгновенно овладевшее всем существом вашим, пристает к вам и преследует вас. В этом издании впервые появились рассказ «Максим Максимыч» и повесть «Княжна Мери». Однажды во время игры зашёл разговор о судьбе: предопределена ли человеку его смерть? Однажды офицеру понравилась красивая черкешенка, дочь горского князя, и он выменял девушку у её младшего брата на коня, которого украл у воинственного горца.
Повествование ведётся от имени путешественника-рассказчика. Для лучшей подготовки к уроку литературы рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Максим Максимыч» на нашем сайте. Пересказ главы пригодится и для читательского дневника. Продолжая свое путешествие по Кавказу, рассказчику вновь довелось встретиться с Максим Максимычем. Судьба свела их на постоялом дворе, и они вместе отужинали, словно старые приятели. Увидев, как во дворе остановилась щегольского вида коляска, они решили узнать, кого занесло в этот отдаленный уголок.
Выяснилось, что коляска принадлежит Печорину, и это известие очень обрадовало Максима Максимыча. Он попросил лакея передать хозяину, что его хочет видеть его старый знакомый штабс-капитан. Он думал, что Печорин обрадуется и тут же прибежит поздороваться. Рассказчик « также с некоторым нетерпением ждал появления этого Печорина ». Личность молодого офицера заинтриговала его еще по предыдущим рассказам Максима Максимыча.
Однако тот не собирался наносить визит, и « явно было, что старика огорчало небрежение Печорина ». Он не спал всю ночь, ожидая появления старого друга, и никак не мог взять в толк, отчего тот не спешит увидеться с ним. На следующее утро появился Печорин, и рассказчик получил возможность внимательно его разглядеть. Это был стройный молодой человек среднего роста, с маленькими аристократическими руками.
Походка его была ленивой и небрежной, но во время ходьбы он никогда не размахивал руками — « верный признак некоторой скрытности характера ». При первом взгляде на Печорина ему можно было дать не больше двадцати трех лет, но, присмотревшись, было видно, что мужчина пересек тридцатилетний рубеж. Позы его были несколько изнеженными и томными, а в « улыбке было что-то детское ». Черные усы и брови в сочетании со светлыми кудрями выдавали в нем породу, « как черная грива и черный хвост у белой лошади ».
Но особого внимания заслуживали его глаза, которые « не смеялись, когда он смеялся ». Холодный, ослепительный их блеск был подобен « блеску гладкой стали» , а взгляд был неизменно тяжелым и проницательным.
В целом Печорин был весьма недурен собой, и « имел одну из тех оригинальных физиономий, которые особенно нравятся женщинам светским ». Утром Максим Максимыч отправился по служебным делам к коменданту. Увидев, что Печорину уже закладывают коляску, рассказчик отправил мальчишку позвать старого офицера. Максим Максимыч бежал изо всех сил, боясь опоздать.
Он хотел было радостно броситься в объятия Печорину, но молодой человек лишь протянул ему руку, « довольно холодно, хотя с приветливой улыбкой ».
Он рассказал, что все это время скучал, а теперь держит путь в Персию и не намерен задерживаться здесь. На вопрос о Бэле Печорин « чуть-чуть побледнел и отвернулся », а затем принужденно зевнул. Старик принялся умолять Печорина остаться хоть ненадолго, чтобы поговорить, вспомнить былое. Однако офицер вежливо, но решительно отказался от совместного обеда, на котором так настаивал Максим Максимыч.
С первого раза можно было заметить, что эта повесть вышла не из желания заинтересовать публику исключительно любимым ею родом литературы, не из слепого подражания делать то, что все делают, но из того же источника, из которого вышли и его стихотворения, — из глубокой творческой натуры, чуждой всяких побуждений, кроме вдохновения.
Лирическая поэзия и повесть современной жизни соединились в одном таланте. Теперь они являются, вместе с другими, с "Максимом Максимычем", "Предисловием к журналу Печорина" и "Княжною Мери", под одним общим заглавием "Героя нашего времени". Это общее название — не прихоть автора; равным образом, по названию не должно заключать, чтобы содержащиеся в этих двух книжках повести были рассказами какого-нибудь лица, на которого автор навязал роль рассказчика.
Во всех повестях одна мысль, и эта мысль выражена в одном лице, которое есть герой всех рассказов. В "Бэле" он является каким-то таинственным лицом.
Героиня этой повести вся перед вами, но герой — как будто бы показывается под вымышленным именем, чтобы его не узнали. Из-за отношений его по "Бэле" вы невольно догадываетесь о какой-то другой повести, заманчивой, таинственной и мрачной. И вот автор тотчас показывает вам его при свидании с Максимом Максимычем, который рассказал ему повесть о Бэле.
Но ваше любопытство не удовлетворено, а только еще более раздражено, и повесть о Бэле всё еще остается для вас загадочною. Наконец, в руках автора журнал Печорина, в предисловии к которому автор делает намек на идею романа, но намек, который только более возбуждает ваше нетерпение познакомиться с героем романа.
В высшей степени поэтическом рассказе "Тамань" герой романа является автобиографом, но загадка от этого становится только заманчивее, и отгадка еще не тут. Наконец, вы переходите к "Княжне Мери", и туман рассеивается, загадка разгадывается, основная идея романа, как горькое чувство, мгновенно овладевшее всем существом вашим, пристает к вам и преследует вас.
Вы читаете наконец "Фаталиста", и хотя в этом рассказе Печорин является не героем, а только рассказчиком случая, которого он был свидетелем, хотя в нем вы не находите ни одной новой черты, которая дополнила бы вам портрет "героя нашего времени", но, странное дело!
Эта полнота впечатления, в котором все разнообразные чувства, волновавшие вас при чтении романа, сливаются в единое общее чувство, в котором все лица, — каждое столько интересное само по себе, так полно образованное, — становятся вокруг одного лица, составляют с ним группу, которой средоточие есть это одно лицо, вместе с вами смотрят на него, кто с любовию, кто с ненавистью, — какая причина этой полноты впечатления?
Она заключается в единстве мысли, которая выразилась в романе и от которой произошла эта гармоническая соответственность частей с целым, это строго соразмерное распределение ролей для всех лиц, наконец, эта оконченность, полнота и замкнутость целого.
Глубокое впечатление оставляет после себя "Бэла": вам грустно, но грусть ваша легка, светла и сладостна. Она говорит и действует так мало, а вы живо видите ее перед глазами во всей определенности живого существа, читаете в ее сердце, проникаете все изгибы его
