Князь тихо на череп коня наступил
Кудесник, ты лживый, безумный старик! Как он вперед меня подвинет! Могучий Олег головою поник И думает: «Что же гаданье?
Под грозной бронёй ты не ведаешь ран; Незримый хранитель могущему дан. Твой конь не боится опасных трудов; Он, чуя господскую волю, То смирный стоит под стрелами врагов, То мчится по бранному полю. И холод и сеча ему ничего Олег усмехнулся - однако чело И взор омрачилися думой.
В молчанье, рукой опершись на седло, С коня он слезает угрюмый; И верного друга прощальной рукой И гладит и треплет по шее крутой. Прощай, утешайся - да помни меня.
Вы, отроки-други, возьмите коня,. И отроки тотчас с конём отошли, А князю другого коня подвели.
Пирует с дружиною вещий Олег При звоне весёлом стакана. И кудри их белы, как утренний снег Над славной главою кургана Они поминают минувшие дни И битвы, где вместе рубились они. Презреть бы твое предсказанье! Мой конь и доныне носил бы меня».
И хочет увидеть он кости коня. Вот едет могучий Олег со двора, С ним Игорь и старые гости, И видят: на холме, у брега Днепра, Лежат благородные кости; Их моют дожди, засыпает их пыль, И ветер волнует над ними ковыль. Князь тихо на череп коня наступил И молвил: «Спи, друг одинокий! Твой старый хозяин тебя пережил: На тризне, уже недалекой, Не ты под секирой ковыль обагришь И жаркою кровью мой прах напоишь! Так вот где таилась погибель моя! Мне смертию кость угрожала!
Ковши круговые, заленясь, шипят На тризне плачевной Олега: Князь Игорь и Ольга на холме сидят; Дружина пирует у брега; Бойцы поминают минувшие дни И битвы, где вместе рубились они. Сочинения в трех томах. Санкт-Петербург: Золотой век, Диамант, Другие стихи Александра Пушкина » Отцы пустынники и жены непорочны Отцы пустынники и жены непорочны, Чтоб сердцем возлетать во области заочны, Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв, Сложили множество божественных молитв; Как он вперед меня подвинет!
Когда поля в час утренний молчали, Свирели звук унылый и простой Перед гробницею святой Стою с поникшею главой Всё спит кругом; одни лампады Во мраке храма золотят Олег усмехнулся — однако чело И взор омрачилися думой. В молчанье, рукой опершись на седло, С коня он слезает, угрюмый; И верного друга прощальной рукой И гладит и треплет по шее крутой.
Прощай, утешайся — да помни меня. Вы, отроки-други, возьмите коня! Покройте попоной, мохнатым ковром; В мой луг под уздцы отведите; Купайте; кормите отборным зерном; Водой ключевою поите».
И отроки тотчас с конём отошли, А князю другого коня подвели. Пирует с дружиною вещий Олег При звоне весёлом стакана. И кудри их белы,как утренний снег Над славной главою кургана Они поминают минувшие дни И битвы, где вместе рубились они. Здоров ли? Всё тот же ль он бурный, игривый?
